Глобальное Евангелие, Глобальная Эра: Ученичество и Миссионерская Работа в Эпоху Глобализации

«Глобализация» представляет собой вызов, который бросает сегодняшний мир, прежде всего потому, что сегодня она является самым ярким проявлением «мира», и в то же самое время открывает самые большие возможности для миссионерской деятельности и наставничества, которые Церковь Иисуса Христа осуществляла со времен апостолов первого века. Никогда еще видение «всего Евангелия для всего мира, проповедуемого всей Церковью» не было настолько близким к осуществлению и в то же время настолько подверженным опровержениям.

Обоюдоострая сила Церкви

Христиане Церкви Иисуса Христа призваны быть «в» мире, но не «принадлежать» миру. Мы «уже не» те, кем мы были до того, как пришли к Христу. Но мы «еще не» те, кем мы станем после Его второго пришествия. Этот живительный призыв к напряжению во времени и пространстве лежит в основе нашей веры. Каждому в отдельности и всем вместе нам приходится занимать два противолежащих полюса «Да» и «Нет», подтверждения и противостояния, то есть быть «против этого мира/но выступать в его защиту».

Это напряжение имеет решающее значение для веры Церкви, и для ее целостности и эффективности в мире. Когда Церковь Христа остается верной своему призванию, она живет в творческом напряжении, которое является необходимым условием ее преображающей силы в культуре и истории. Христианская вера – жизнеутверждающая, она вносит беспрецедентный вклад в образова085;ие, благотворительность, социальные реформы, медицину, подъем науки, развитие демократии и прав человека, а также в строительство школ, больниц, университетов, приютов и других благотворительных учреждений. Но, в то же самое время, христианская вера противостоит миру, подчеркивая важность признания проро&;#1082;ов и священников, жертвы и исполнения предписаний, поста и христианских праздников. Она также настаивает на необходимости противостоять84;иру в тех случаях, когда его подходы и действия противоречат заповедям Бога и интересам человечества.

Неудивительно, что Церковь постоянно подвергалась искушению ослабить это напряжение с той или иной стороны, так что христиане в различные эпохи были либо поглощены интересами мира, либо настолько отстранены от мира, что не приносили «земной пользы». Перегиб в одну сторону приводит к ослаблению Церкви, но когда Церковь предается мирским интересам, это еще хуже, поскольку в подобном случае Церковь навлекает на себя суд Божий, подобно тому, как это произошло с Израилем в Ветхом Завете.

Эта трудность имеет неизбежное следствие: христианская вера в любую эпоху требует от верующих ясного понимания современного мира. Библейское представление о «мире» имеет несколько измерений, начиная с мира, который Бог создал и любит, до мира, который находится «на противоположной стороне» от царства Христа, и мы в свою очередь должны иметь различное отношение к каждому из этих явлений. Говоря позитивно, понимание мира необходимо в силу нашего желания свидетельствовать, поскольку коммуникация всегда предполагает понимание контекста. Говоря негативно, понимание мира требуется для формирования бдительностью в отношении опасностей уподобления миру, поскольку мы можем избежать только то, о чем мы имеем четкое представление.

В октябре 2010 года по прошествии ста лет с великой миссионерской конференции в Эдинбурге в июне 2010 года состоится новая встреча в Кейптауне. Несомненно, миссионерское видение и начинание Эдинбурга победоносно оправдались и реализовались в расцвете глобальной Церкви за последние сто лет. Но справедливости ради, стоит признать, что трагическим пробелом конференции в Эдинбурге было отсутствие самокритики в отношении позиции Церкви в мире. В особенности это касается неспособности распознать заблуждения европейского «христианского мира», как раз перед его титаническим коллапсом в мировых войнах, отрицание империализма и собственного самоиндуцированного секуляризма. Хотя сегодня мы не обладаем всеведением, также как наши братья и сестры, встречавшиеся в Эдинбурге, мы должны попытаться быть более самокритичными в вопросах понимания мира и нашего места в нем.

Примириться с «глобализацией»

Чем, в таком случае, является «мир» сегодня? Вне всяких сомнений, самой сильной характеристикой сегодняшнего мира – продвинутого современного мира начала XXI века – служит глобализация, процесс, в результате которого взаимодействие людей расширилось до поистине глобального уровня. Есть много людей, таких как авторы журнала «Экономист», которые связывают глобализацию с распространением капиталистического рынка по всему миру, и используют данный термин только для обозначения этой экспансии. Но такой подход ограничен личными интересами и ошибочен по сути. Глобализация является многомерным процессом, и решающим фактором в ее текущей экспансии является не капитализм, каким бы мощным и важным он не был, а информационные технологии. В центре текущей волны глобализации находится «тройная сила» скорости (несущая способность к незамедлительной коммуникации), размаха (возможность коммуникации со всем миром) и одновременности (способности коммуникации с разными контактами в одно и то же время). Совместно эти силы формируют наш «электронный мир» и приводят к беспрецедентному тройному влиянию на человеческую жизнь: ускорение, сжатие и интенсификация человеческой жизни в глобализованном мире.

Называть текущие уровни глобализации «беспрецедентными» абсолютно корректно, но мы должны сразу же внести уточнение. Глобализация современного мира уникальна, но имелось множество более ранних прецедентов, в том числе миссионерская экспансия великих мировых религий, развитие транспорта, расширение торговых связей, а также влияние военных завоеваний и империализма. Аналогично, о ряде открытий прежних времен, таких как изобретение письменности, алфавита и колеса, также можно сказать, что они оказали радикальное влияние на человеческую жизнь.

Таким образом, если рассматривать данный вопрос в контексте истории, современная глобализация является лишь последней из серии волн расширения взаимодействия людей. Если же смотреть в контексте современного мира, глобализация представляет собой решительный переход от индустриальной революции, центром которой стало производство, воплощенное в функционировании заводов и фабрик, к информационной революции, центром которой стали коммуникации, получившие свое воплощение в компьютерных технологиях. В любом случае, мы должны принимать во внимание как непрерывность, так и дискретность развития, и делать заявления о настоящем с точностью и смирением.

Не стоит напоминать, что глобализация бросает вызов и точности заявлений, и смирению. Следовательно, для начала нам нужно попытаться не оказаться в двух равно опасных, но противоположных в отношении западнях, в которые попадают многие: восторженных возгласов ярых сторонников и чрезмерного пессимизма вечных ворчунов (которые в своей христианской форме воспринимают глобализацию как предвестник «последнего времени»). В любую эпоху перед христианами, которым предстояло противостоять миру и сохранять верность Христу, стояли три основные задачи.

Первая задача состоит в том, чтобы различать, то есть с точностью оценивать реалии мира, в котором мы живем.

Вторая задача состоит в том, чтобы оценить, то есть взвесить за и против, преимущества и затраты мира в целом, а также индивидуальных элементов и аспектов этого мира в рамках библейского мировоззрения.

Третья задача состоит в том, чтобы участвовать, выступать последователями Иисуса, призванными быть солью земли и светом мира, которые с благодарностью принимают все лучшее, что есть в мире, как Божий дар и благоразумно избегают всего, что воплощает зло. Или, как выражалась ранняя церковь, мы должны «овладеть золотом египтян» так как повелел Израилю Господь, но мы никогда не должны устанавливать «золотого тельца», за которого позже Израиль был судим.

Легко сказать, но выполнение этих базовых христианских задач стало в силу глобализации труднее, чем когда бы то ни было. История всегда сложнее, чем мы можем понять, и развивается не только под воздействием отдельных факторов, но в результате их сложного взаимодействия и через превратности их непреднамеренных последствий. Глобализация только усиливает трудности нашего понимания, поскольку по своей природе глобализация означает, что мы, по сути своей существа ограниченные, и должны иметь дело со всем миром – другими словами, миром, который всегда выходит далеко за пределы нашего полного понимания. При этом в таком мире, где коммуникация и изменения происходят с беспрецедентной скоростью – другими словами, когда мир может измениться еще до того, как мы закончили его описывать.

Можно защитить себя от этого, если помнить, что многие из наших самых удачных определений всегда требуют немедленного уточнения. Во-первых, глобализация почти всегда предполагает наличие двух противоборствующих сил, а не одной – если мир становится по-новому «универсальным», он также становится по-новому «локальным» (что привело к образованию термина «глокал», используемого для влияния глобального на локальное и локального на глобальное). Во-вторых, в каждой новой тенденции всегда есть победители и побежденные – и христиане, которые чтят свого Господа, не должны терять из виду бедных, угнетенных, экономически отстающих, особенно тех, кто стал жертвой страшного неравенства глобализованного мира. В-третьих, существует множество различных способов соответствовать современности – так что старое изречение что «глобализация равна вестернизации и равна американизации» не только ошибочно, но и представляет собой опасность. Различные культуры, с их собственной историей и собственными ценностями, способны адаптироваться к современному миру своим собственным способом, и могут всегда сказать «нет», а не «да», тому, что принято считать «прогрессом».

Вера как глобальное явление

Решающий и важнейший момент всего обсуждения состоит в том, что глобализация имеет для христиан особое значение, потому что христианская вера является по существу верой глобальной. Для любого человека, наблюдающего за происходящим в мире, очевидно: христианская вера представляет собой первую мировую поистине глобальную религию. Христиане являются самыми многочисленными по числу верующих в сравнении с числом верующих в других религиях мира. Христианское сообщество наиболее многообразно. Библия является самой переводимой книгой в истории человечества. А также, во многих частях мира христианская вера представляет собой самую быстрорастущую религию, особенно если учитывать, что рост происходит больше через обращение, а не через увеличение рождаемости. И так далее.

Эти факты не случайны, поскольку глобализация является неотъемлемой составляющей христианской веры. С одной стороны, христианская вера была глобальной до введения этого термина, начиная даже не с исполнения Великого поручения, но с обетования Аврааму о том, что он будет отцом верующих и благословением всему миру. С другой стороны, христианская церковь была одним из величайших распространителей глобализации на протяжении всей истории. Например, это отчетливо наблюдалось во времена миссионерской экспансии церкви первого века, протестантских миссий в девятнадцатом веке, а также в сегодняшней миссионерской работе во всем мире церквами со всего мира – замечательная работа корейских церквей является ярким тому примером. Более того, христианские неправительственные организации, такие как «Всемирное видение», «Международные возможности», «Сочувствие», «Пища голодным» и «Международная миссия справедливости» часто выступают первопроходцами глобализации в сегодняшнем мире.

Все эти факторы ясно показывают, что, если христианская церковь хочет осуществить свое призвание и провозгласить Евангелие во всей его полноте, она является естественным распространителем глобального Евангелия для глобальной эры – «самой благой вести» для всего человечества. Более того, такова наша привилегия и наша ответственность в глобальную эпоху.

Великие преобразования

Нашим главным фокусом на Лозаннском конгрессе в Кейптауне будет значение глобализации для наставничества и благовестия. Однако важно подчеркнуть, что глобализация изменяет почти каждый аспект человеческой жизни на планете, и все эти преобразования тем или иным способом оказывают влияние на наставничество и благовестие. Некоторые из основных преобразований, которые требуют дальнейшего исследования, можно обобщить следующим образом:

• Наше ощущение времени, в мире «стремительной жизни» таково, что мы оказались первым поколением, которое живет со скоростью, опережающей наше понимание («бизнес со скоростью света» и т.д.)
• Наше ощущение места, когда пространство «сжимается» и географические границы «стираются», и мы можем мгновенно установить общение с людьми, находящимися в любой точке земного шара, и доехать до любого места в течение суток
• Наше ощущение действительности, когда жизнь все больше и больше становится «опосредованной», «виртуальное» заменяет реальное, а общение лицом к лицу заменяется общением в сети
• Наше понимание принадлежности, когда фиксированное становится «изменчивым», а  многочисленные «движения по возвращению людям чувства принадлежности» предлагают варианты коллективной принадлежности для тех, кто оказался вдали от родины и утратил принадлежность к родной культуре
• Наше представление о семье, когда социальные связи «расплавляются», традиционные половые роли подвергаются сомнению и замещаются, а то, что традиционно считалось отклонением, становится нормой
• Наше восприятия сообщества, когда личное общение сменяется «виртуальным и воображаемым»
• Наше представление о работе, когда глобализация лишает нас гарантий занятости, а «портфолио карьеры» становится нормой
• Место религии в современной жизни, когда традиционная религия лишается своей «монополии» и «территории», религия становится скорее «религиозностью» или расплывчатой «духовностью»
• Проблема других религий и особенно «жизни с нашими глубочайшими различиями» на зарождающейся «глобальной общественной арене»
• Место политики, когда «наднациональное» вытесняет национальное, а в национальных государствах разыгрывается соперничество множества мировых игроков
• Трудности движения к «глобальному управлению без глобального правительства»
• Задача руководства в эпоху глобального взаимодействия, когда руководителям приходится иметь дело со «всем миром все время»
• Природа знания, когда происходит информационный бум, «общие знания» приходят на смену специальным, а Интернет становится «помойным ведром» и «золотой жилой» одновременно
• Власть потребительства, преобразующего человеческие желания и превращающего все в жизни в предмет потребления, с грандиозным накоплением долгов и ненужного хлама
• Процветание идеологий, и особенно новых идеологий, которые либо безудержно про-глобалистские, такие как нео-либеральный капитализм, или воинственно анти-глобалистские, такие как «пост-колониализм»
• Современные средства передвижения и громадная глобальная индустрия туризма, которая породила такое зло как «сексуальный туризм», а также современная миграция и «производство лишних людей» в виде миллионов бездомных, безработных, лишенных чувства принадлежности и гражданства обитателей лагерей беженцев
• Наше отношение к земле, когда упадок демонстрирует ее необратимую хрупкость
• Наше восприятие поколений, когда быстрый темп жизни порождает «тщеславие поколения» и слепоту, отделяющую от мудрости старших и прошлого
• Наше отношение к традиции и изменению, когда новизна и мода попирают мудрость, традицию и «привычки сердца»
• Доминирование всемирных эмоций, таких как страх и бесстыдное нагнетание тревоги и паники
• Значение и размах глобального зла, страданий, преступлений и угнетений, а также их множественные последствия для справедливости и сострадания – в особенности мировой торговли людьми и человеческими органами и сексуального рабства
• Экспоненциальный рост глобальных побочных эффектов и, следовательно, непредвиденных и неизвестных последствий и «черных лебедей»
• Плачевные перспективы для человечества, включая упадок, в который приходит наша планета, потенциальное разрушение земли и уничтожение человека, и как следствие, вопрос «будущего земли после жизни человека»

Подробное описание этих глубоких преобразований выходит за рамки этого краткого вводного эссе. Об этих последствиях никогда не следует забывать, поскольку они определяют мир, в котором мы живем и свидетельствуем нашему Господу. Здесь, тем не менее, нашим фокусом будут две центральные темы: глобализация и наставничество, и глобализация и миссионерская деятельность.

Христианское наставничество в глобальную эру

Если глобализация имеет одновременно локальные и глобальные измерения, и если ее невероятные преимущества сопровождаются экстраординарными теневыми сторонами, то она ставит перед христианским наставничеством достаточно сложные задачи. Что мы думаем о преимуществах и последствиях глобализации для последователей Христа? И что мы думаем об этом мире, который живет в нашем сознании на макро- и микро-уровне?

• Церковь, если она верна своему призванию, будет мыслить в контексте всего мира, потому что иначе она будет еще более ограниченной в своем отношении к миру, чем ее нехристианские соседи, и, что еще хуже, неверной призыву Евангелия.
• Глобальное сознание имеет тенденцию «делать относительными» и, следовательно, снижать ценность всех абсолютных истин, потому что осведомленность о других религиях и мировоззрениях снижает в понимании человека возможность того, что лишь одна из религий может быть единственно истинной
• Капитализм и технологии совместно производят в развитых странах непревзойденное изобилие и ставят под вопрос христианскую веру. Парадоксально, что в этих странах никогда не было так много того, с чем жить, и так мало, ради чего жить. Никогда еще они не имели такого изобилия в силу дешевой рабочей силы по всему миру, и еще никогда уровень депрессии, тревоги и одиночества не был таким высоким. Все чаще христиане в этих странах не отличаются от неверующих по своему образу жизни и тому, что они думают о достатке, о смысле жизни и о том, что такое «хорошая жизнь». Это последствие модернизации сейчас наиболее очевидно на Западе, но оно станет проблемой в любом месте по мере технологического развития.
• В мире, где связь устанавливается виртуально посредством электронных технологий, наблюдается тенденция к тому, что люди все реже общаются лично, по мере того как происходит рост «виртуальных отношений» и «сетевых контактов». Теперь уже некоторые задаются вопрос о том, нужно ли «ходить» в церковь или «церковь» является лишь «воображаемым сообществом», существующим в эфире? И как этот «опосредованный мир» влияет на ученичество, строящееся по образцу реалий воплощения Бога в образе человека во плоти?
• Во времена, когда власть «мира» беспрецедентна по силе и глубине своего воздействия, существует тенденция выражения христианской веры (а также других религий) в экстремальной форме противостоящего миру фундаментализма или приспосабливающегося под мир либерального ревизионизма. Если первый идет по путям, расходящимся с путем Иисуса, то последний приводит к беззастенчивому отрицанию исторического христианского прославления Иисуса, продвижению того, что Библия предает анафеме как «другое евангелие», и в итоге к прерыванию христианской миссии. Умение быть «в» мире, но не «принадлежать» миру, сегодня ценно как никогда раньше.

Христианская миссионерская деятельность в эпоху глобализации

Увеличение возможностей для миссионерской деятельности и благовестия в глобальную эру очевидно и велико. Христиане, по определению, отличаются хорошими способностями к общению, и глобальная эра, по определению, является великим веком коммуникации, так что потенциал для благовестия в глобализованном мире вряд ли можно переоценить. С разрушением традиций, коллапсом привычных ценностей и исчезновением традиционных ролей и привязанностей, как никогда ранее в истории увеличивается политическая свобода, социальная гибкость, религиозное разнообразие и психологическая незащищенность. В результате, люди в глобальную эру становятся «более открытыми к обращению» и принятию новой веры. Следовательно, мы имеем возможность распространять Евангелие «свободнее, дальше и быстрее» чем когда-либо в истории церкви, и этой перспективой мы должны воспользоваться с верой и смелостью.

В то же самое время было бы наивным не видеть, что увеличение количества трудностей для миссионерской деятельности и благовестия в равной степени серьезно, и должно быть встречено открыто. Следующие девять примеров показывают, какого типа трудности мы должны учитывать в глобальную эру:

• Искушение властью: С общим кризисом веры в развитом современном мире политическое искушение сегодня стало отличаться от того, которое имело место в Эдинбурге 1910 года или в церкви во время правления императора Константина в 312 году н.э. Первая крайность наиболее свойственна Западу. Она заключается в искушении видеть в христианской вере лучший способ защитить существующее положение дел и поддержать культуры, находящиеся в состоянии стресса. Другой крайностью, чаще наблюдаемое вне Запада, является искушение видеть в христианской вере вариант постколониального критицизма, оправдывающего предрассудки, дающего волю насилию и провоцирующему возмущение в попытке поддержать социальные изменения.

В любом случае, история показывает, что такие попытки практически всегда оказывались неэффективными для культуры и катастрофическими для церкви. В этом процессе христианская церковь вынуждается служить той или иной политической идеологии, утрачивает уникальность пути Иисуса и становится придворным капелланом правящих сил. Обе крайности подвержены угрозе поклонения политике в современном мире. Нам необходимо помнить сентенцию: «Первая вещь, которую нужно сказать о политике, это то, что политика не является первой вещью».

• Кризис доверия: Когда отдельные христиане и поместные церкви попадают под влияние окружающей культуры, в особенности духа современного мира, они, в лучшем случае, становятся причиной того, что Евангелие перестает внушать людям доверие, а в худшем, они становятся олицетворением самого лицемерия.
• Оборотные стороны века коммуникации: Веку коммуникации свойственны черты, которые создают серьезные препятствия миссионерской работе. К таким чертам можно отнести доминирование индустрии развлечений, эффектных реплик и сенсационных заявлений, а также апеллирование исключительно к чувствам. Этому веку свойственна общая «невнимательность» мира, в котором «все говорят и никто не слушает», «инфляция» идей и ресурсов, превращающая все в «слова, слова, слова», а также общая тенденция полагаться на опосредованную коммуникацию вместо общения лицом к лицу, образцом которого было воплощение Бога в человеческом облике. Если христиане без должной предварительной оценки принимают все современные средства коммуникации, они тем самым редуцируют Евангелие до одного из товаров среди многих.
• Летальный эффект секуляризации: Иисус говорит, что не хлебом единым будет жить человек. Однако, в силу блеска и мощи современных идей и технологий, ни одно из поколений не приближалось так близко к полному принятию иллюзии, что это достижимо – включая возможность строить церкви и эффективно вести миссионерскую работу, полагаясь лишь на человеческую изобретательность без какой-либо реальной потребности в Боге.

Не является ли это основанием самого сильного отличия ранней и современной Церкви, состоящего в отсутствии действия сверхъестественного характера в современной церкви, недостаток молитвы, духовного различения и проявления даров исцеления, освобождения и способности вести духовную войну?

Секуляризация означает, что сегодня мы живем в «мире без окон», и многие современные христиане воспринимают то, что им не приходилось видеть своими глазами, как несуществующее. Таким образом, мы можем жить как живут атеисты, когда мы все меньше и меньше испытываем «потребность в Боге». В таких случаях миссионерская деятельность движется статистикой, демографией, и «тиражированием» Евангелия «неохваченным», а не традиционным страстным отношением к Христу и «потерянным».

В то же самое время, плюрализм, распространенный в мире, усиливает страхи вокруг необходимости жить рядом с глубокими религиозными различиями, так что религия рассматривается как разделяющая, а благовестие как нежелательная и политически некорректная «прозелитизация».

• Мидасова печать потребительства: В мире, где потребление представляет собой лицо доминирующей капиталистической экономики, где маркетинг и «брендинг» являются необходимым условием экономического роста, и где все можно купить и продать как «товар», Евангелие можно легко подвергнуть искажению, если позиционировать или воспринимать его как «продукт». Акцент на «аудиторию» может закончиться тем, что она одержит верх над самим посланием. В лучшем случае результатом будет поверхностное благовестие и ущербное ученичество. В худшем случае, дело дойдет до проявления неверности Евангелию, а также приведет к замешательству и сплетням среди тех, кому мы пытается благовествовать.

Здесь следует подчеркнуть две особые опасности. Первая заключается в скрытых искажениях Евангелия в различных формах современного «конструктивного мышления». Вторая состоит в грубом и отвратительном искажении Евангелия в различных формах «евангелий здоровья и благосостояния» или «процветания», которые в настоящее время экспортируются из США в различные части глобального Юга, где они наносят вред как самому Евангелию, так и бедному населению Юга.

• Идол хронологической своевременности: В мире «стремительных темпов жизни» нас меньше заботит прошлое, чем настоящее, которое приходит к нам посредством «незамедлительной и охватывающей все сферы жизни информации». Еще больше мы озабочены будущим. В таком мире мы подвержены фатальной опасности поддаться иллюзиям и идолопоклонничеству, порождаемым современной эпохой – таким как искушение «актуальностью», идеалам бесконечной «инновации» («Существует два типа церквей, одни изменяются, другие вымирают»), и призывом к непрерывному обновлению («Чем современнее, тем лучше»). Старая максима все еще верна: «Заключающий брак с духом времени скоро овдовеет».
• Давление «Движения движений»: Подавляющее большинство выдающихся движений по реализации крупных социальных реформ в истории человечества, таких как отмена рабства, было вдохновлено христианской верой и возглавлялось верующими людьми. Ситуация, однако, изменилась в эпоху глобализации, когда глобальные проблемы всех видов стали вдохновлять разнообразные глобальные движения, в которых стали участвовать представители различных вероисповеданий – так называемое «движение движений». В таком мире с радостью было воспринято возвращение к ранней евангельской страстности в борьбе за социальную справедливость, что хорошо видно на примере таких евангелистов, как Уильям Уилберфорс, который получил широкое признание как величайший социальный реформатор в истории. Так же как когда-то люди шли на попирание Евангелия за счет акцента на так называемое «простое Евангелие» и в ущерб «социальному Евангелию» – это отрицание было справедливо исправлено на Первом лозаннском конгрессе, сейчас делается акцент на справедливость и замалчивается история креста и спасительная сила Иисуса.
• Созидание и сотрудничество вместо критики и жалоб: В сегодняшнем мире недовольство глобализацией становится все более и более очевидным, а страх становится преобладающим эмоциональным переживанием, поэтому людям легче критиковать и жаловаться, чем созидать и сотрудничать. Но о надежде и практической помощи взывает не только мир, они являются императивом культурного мандата Писания.

Среди многих вопросов, по которым евангельские христиане могут полагаться как на библейские ресурсы, так и на исторический опыт для того, чтобы говорить конструктивно, имеется вопрос распространения цивилизации на зарождающейся «глобальной общественной арене». Учитывая, что многие западные христиане сегодня обвиняются в проблемах религиозного характера и общественной жизни,  надлежащее продвижение свободы совести и вероисповедания для людей всех религий могло быть стать частичным решением – не только ради нас самих, но ради всеобщего блага и шалома человечества. Третий лозаннский конгресс в Кейптауне может оказать серьезное влияние на решение этого вопроса.

В целом, глобальный мир предоставляет беспрецедентные возможности благовестия людям в различных частях света, но он также обостряет контрасты между мудростью мира и юродством Евангелия до обескураживающей и пугающей степени. Благовестие в глобальную эру кажется более легким, и во многих отношениях это верно, но очевидно, что процесс ученичества затрудняется, а личное благовестие, строящееся по образцу жизни и смерти Христа, а не на основе современных идей и технологий, может стоить христианам очень дорого.

Служение Богу в своем поколении

Каждое поколение близко к Богу настолько же, как и любое другое, и каждый из нас отвечает за свое поколение. Однако сегодня делаются заявления, что поколение молодых людей, которые сейчас вступают в фазу взросления, является «переломным поколением», в том смысле, что совокупность многих глобальных тенденций в наши дни бросает беспрецедентный вызов человечеству. Независимо от того, является ли это верным, не будет преувеличением сказать, что глобализация представляет собой величающую возможность для Евангелия со времен апостолов, а также величайшее испытание со времен апостолов, и мы должны реагировать и на одно и на другое с верой и смелостью.

Более того, мы должны встретить возможности и трудности глобализации в единстве Божьего народа. В частности, помня трагический пробел конференции в Эдинбурге в 1910 году, мы должны избегать опасностей двух равных и противоположных форм мирской власти. С одной стороны, мы не должны путать распространение Евангелия с распространением власти Запада. С другой стороны, мы не должны смешивать пророческое противостояние западной власти с предубеждениями и предрассудками анти-западного «пост-колониализма».

Поскольку наблюдается закат власти Запада, по сравнению с Эдинбургом имеется меньше поводов для повторения первой ошибки, хотя экономическая и культурная власть Запада может продержаться дольше политического и военного влияния. Во многих частях мира наибольшую опасность представляет вторая крайность, представляемая пост-колониализмом. И эта крайность способна настроить христиан друг против друга в угоду подозрению, зависти и неприязни. Эта крайность также может разделить Церковь на «Запад» и «остальной мир», «глобальный Север» и «глобальный Юг», и противопоставить друг другу церкви более и менее «развитого» мира. Подобные «случайные» и антибиблейские определения и границы были той самой ошибкой, которая была допущена в Эдинбурге в отношении искусственного, строящегося на основании территориальных границ понятия «христианского мира». Современные задачи миссионерской деятельности, такие как «вся Церковь всему миру», или «каждый каждому, благовестие из любой точки мира любой стране» не только больше соответствуют требованиям глобальной эпохи, но также требуют сохранения верности Великому поручению.

Мы все благодарны Богу за обильные свидетельства очевидного роста церквей на глобальном Юге, с их смелостью, пылкостью и духовной силой. Они сделали очевидным явную духовную немощь церквей Запада. Но в то же самое время мы должны смиренно признать, что глобальный Юг еще не полностью модернизован и, следовательно, еще не подвергся в полной мере испытаниям и соблазнам современной действительности (жертвой которых стала западная церковь). Это испытание еще впереди для Юга.

В равной мере, мы все открыто признаем и сожалеем о чрезвычайной немощи и суетности многих церквей Запада, и их глубинную потребность в возрождении и реформации. Однако это прискорбное состояние может служить полезным предостережением всем церквям мира: не делайте то, что делали западные церкви на протяжении последних двух столетий – не становитесь жертвами духа и системы современного мира. Таким образом, все глобальные церкви могут объединиться для молитвы с западными церквями в сей час величайшего испытания.

Кроме того церкви по всему миру могут стать партнерами и объединить свои усилия для решения задачи восстановления веры с такой целостностью и эффективностью, которая одержит вверх над трудностями, представляемыми современным миром, и тем самым прославит нашего Господа и принесет его Благую Весть миру.

Не меньшее значение имеет предельная сложность, которую представляет собой глобализация для последователей Иисуса Христа, и не меньшую срочность имеет тема, которую мы исследуем вместе на мультиплексной сессии в Кейптауне в октябре 2010 года. Очевидно, что тема глобализации слишком обширная, а сессия слишком непродолжительная, чтобы уделить должное внимание ее масштабности. Но на сессиях конгресса или в любой другой момент этой необычной и сложной эпохи, мы должны верить, что Бог превыше всего – включая глобализацию – на Него можно полагаться в любой ситуации, и наша задача – верить в Бога и не смущаться.

© The Lausanne Movement 2010